Пожав плечами, я по широкой дуге обошел мужичка и направился к Маре. Подошел, глянул на него, широко улыбаясь и даже не думая кланяться. Глумливо спросил:

— Ну что, главный? Как у меня жизнь пойдет?

За то время, что я шел к нему, успел бегло просветить «Оценкой» почти всех обитателей камеры, включая Мару. Достойных противников здесь не было. Ни одного. Даже без учета моих заклинаний. Ну да чего еще ожидать от отбросов общества? Есть, конечно, короли преступного мира и их приближенные — они обязаны быть сильны, как физически, так и магически. Но здесь собрался исключительно мусор. Я на их фоне выглядел волком в шкуре белой овечки, затесавшейся в стадо баранов.

И мне очень, очень хотелось сбросить шкуру.

Но даже баранам нужно дать шанс. Жаль, что они им не воспользуются. Зуб даю — не воспользуются.

Надо отдать должное Маре — что-то неладное он почувствовал. На пару секунд он прямо-таки завис — я видел его бегающие глаза, которые должен был скрывать капюшон. Он лихорадочно осматривал меня и, видимо, пытался просветить меня своим навыком «Оценки», который, опять же, был мне прекрасно виден и явно не дотягивал до пятерки. В итоге Мара сделал неправильный вывод. Он сильно дорожил своим местом главного — хотя бы в этой камере, хотя бы ненадолго, до момента как их всех разгонят по каторгам. И оставить без наказания смельчака, посмевшего поставить это место под сомнение, он не смог.

— Парни, проучите его. — Мара демонстративно лениво махнул рукой. С соседних топчанов соскочила парочка громил, явно делающих упор в раскачке исключительно на силу.

Я хищно улыбнулся и плавно перетек в привычную стойку, с которой когда-то каждый день начинался наш рукопашный поединок с Карштайном. Шевельнул губами, накладывая на себя «Благословление Воды». Тяжелое в раскачке заклинание, за все эти недели я едва дотянул его до третьего ранга, но даже это было очень и очень полезно. Семь процентов бонуса на все базовые и вторичные характеристики. Жаль, что на профессии с навыками оно не действовало, по крайней мере, пока — сейчас бы мне усиление каменной кожи и кулачного боя тоже не помешало. Но да ладно, и так неплохо. Благо, внешних эффектов от него не было, так что никто ничего не заметил.

Остальные заклинания оставлю на крайний случай, если полезут толпой.

Десять минут усиления.

Интересно, хватит ли мне этого времени, чтобы отметелить всех подручных Мары?

Глава 5

Десяти минут хватило с лихвой. Эти люди были привычны к чему угодно — к нападениям исподтишка, к избиениям слабых людей, неспособных сопротивляться, к воровству, угрозам, подлым ударам — но не к битве с противником, который не только значительно сильнее их, но еще и умеет хотя бы минимально пользоваться своим преимуществом в силе.

Первые двое громил легли на пол почти сразу, с руками, сломанными для острастки. Один оказался умнее и упал почти сразу после травмы, скуля от боли и отползая к решетке, подальше от схватки. Второй же разъярился, заорал и ринулся на меня как бык. Недолго думая, я просто ударил кулаком ему навстречу, слегка придержав удар. С гулким стуком встретился мой кулак с каменной кожей и его лоб с, вероятно, сплошной костью до самого затылка. Кулак онемел, но победил — второй громила, пусть и не рухнул без сознания, но явно заработал сотрясение и распластался на полу, периодически пытаясь встать на четвереньки на разъезжающихся конечностях.

Всю эту минуту Мара орал благим матом, пытаясь натравить на меня остальных моих сокамерников, но тех чересчур впечатлила моя короткая и жестокая победа, так что смельчаков оказалось лишь еще трое. На них я потратил времени даже меньше — лишь один представлял из себя хоть что-то, остальные сложились с одного удара.

— Не подходи! — Стоило мне повернуться к Маре, как тот взвизгнул и отпрыгнул от меня, словно кузнечик. Над его ладонью, которую он выставил в мою сторону, зажегся маленький шарик огня. — Только попробуй, я тебя сожгу!

Я так искренне расхохотался, что Мара вздрогнул. Учитывая мое сопротивление огню — не уверен, что даже ожог получу от такой крохотульки. Так что я молча пошел в его сторону, а когда тот действительно швырнул в меня сгусток огня… поймал его ртом. Язык все-таки слегка обожгло, но скастованное восстановление мгновенно все залечило. Надо бы для него ключ-слово на жест переделать, удобнее будет…

Я демонстративно облизнулся и клацнул зубами, продолжая неторопливо шагать. В камере установилась мертвая тишина. Даже подвывающий у решетки громила со сломанной рукой резко заткнулся. Мара же попросту потерял сознание от страха и сполз мешком на пол. Мда. Возможно, чуток перестарался. Я все-таки дошел до его тушки и задумчиво попинал ее ногой — не для удовольствия, мало чести в том, чтобы бить уже поверженного врага. Нет, попинывал чисто машинально, пытаясь понять, что делать дальше. Наконец, вздохнул:

— Мне не нужна власть в этой камере. Я надеюсь, что уже завтра меня здесь не будет. Но до этого момента — не стоит ко мне лезть.

После чего молча отвернулся от Мары и пошел искать свободный топчан. И чтобы он был почище, чем большинство из тех, что я успел увидеть.

Хотя на последнее надеяться не стоило.

Меня несколько удивил тот факт, что, несмотря на громкий шум и крики, никто из стражников так и не пришел разбираться. То ли им было абсолютно наплевать, то ли здесь настолько хорошая звукоизоляция… нет, определенно, первое. Подумаешь, отбросы друг другу зубы пересчитывают. Скорее всего, здесь и убийства происходили на регулярной основе, особенно если в камеру попадал кто-то, кому и так светила пожизненная каторга. За убийство такого же, как ты, преступника никто вешать не станет, а увеличить и так максимальный срок этим людям нельзя. Вот и получаются краткие мгновения невиновности, когда за твои новые преступления тебя максимум пожурит и попинает стража, чтобы ты проблем поменьше доставлял.

Засыпать в окружении этих людей я не рискнул. Напугал я их, конечно, до усрачки, но вдруг кому-то стукнет в голову, что меня можно прирезать во сне? С лезвием ножа моя каменная кожа может и не справиться. Лучше поберечься. Так что я попросту уселся на топчан и, использовав компенсацию сна, лениво перебирал свои параметры, размышляя, что и как оптимальнее всего пожертвовать. Я уже давненько не использовал свой Дар, и множество параметров перевалило за десятку, резко замедлив свой рост даже с учетом бонусов от обучаемости. Конечно, мне грех жаловаться. У обычных разумных большая часть параметров, особенно второстепенных и тех, которые они не используют на постоянной основе, после десятки в росте почти останавливается и редко существенно вырастает до самой смерти. Это условная граница, отделяющая твои более ценные атрибуты от менее ценных или попросту лишь недавно открытых.

Ценные — в том числе и в контексте твоего положения в обществе. Какой смысл нанимать человека, к примеру, лишь за навык рукопашного боя, если он имеется у каждого второго? И совсем другое дело, если человек перевалил в этом параметре за десятку — это уже… ну, не мастер, но, как минимум, крепкий боец. Такие уже могут даже немного зарабатывать на этом — помогать другим людям открыть этот параметр, или драться на потеху толпе.

Следующая лига — те, кто достиг двадцати. Это уже настоящие мастера, особенно те, кто достиг этой планки самостоятельно, а не вкидывая под конец своего пути свободные очки от повышения ступеней. Впрочем, разница между первыми и вторыми лишь в упорстве. Но двадцатка почти в любом параметре или навыке (кроме базовых характеристик, конечно) — это верный путь к некоторому успеху в жизни. На кусок хлеба хватит в любом случае.

Это две основных планки, про которые знают все. Дальнейшие рассчитываются уже индивидуально для каждого параметра. Но, в любом случае, они не имеют официальных названий и относятся лишь к второстепенным характеристикам и навыкам. С профессиями же немного другой расклад.